ВИЗИТ ПУТИНА В ТАДЖИКИСТАН И ОРДЕР МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО СУДА
Почему Душанбе не смог - или не осмелился - арестовать президента России?
8 октября 2025 года Владимир Путин прибыл в Душанбе, чтобы принять участие в саммите «Россия - Центральная Азия» и заседании Совета глав государств СНГ.
Если для Кремля этот визит стал демонстрацией своего политического влияния в регионе, то для Таджикистана это тоже было своего рода демонстрацией - демонстрацией «понимания современной политики».
Ведь Путин находится под ордером на арест, выданным Международным уголовным судом (МУС), и присутствие главы государства, обвиняемого в военных преступлениях, без его ареста ставит под сомнение обязательства Таджикистана как страны, ратифицировавшей Римский статут.
Ордер МУС и «требования времени»
17 марта 2023 года Международный уголовный суд издал ордера на арест Владимира Путина и Марии Львовой-Беловой по обвинению в незаконном вывозе украинских детей.
Таджикистан, подписавший и ратифицировавший Римский статут, юридически обязан сотрудничать с этим судом, включая арест лиц, находящихся в его розыске. Однако этого не произошло.
Европа, как обычно, выразила «озабоченность».
Европейский союз и правозащитные организации осудили визит Путина и призвали Таджикистан исполнить свои обязательства перед МУС. Но, как всегда, эти заявления не вышли за рамки новостных заголовков и не привели к практическим действиям.
Организация Human Rights Watch призвала власти Таджикистана отказаться от приёма Путина или задержать его, подчеркнув, что международное право «одно для всех».
Брюссель заявил, что отказ выполнять ордер подрывает доверие к правовой системе Таджикистана и может повлиять на будущие программы сотрудничества. Как всегда.
Но на практике МУС не имеет собственной полиции, и исполнение его решений полностью зависит от политической воли государств.
И вот главный вопрос: почему Душанбе не арестовал Путина?
- Россия - главный военный и экономический партнёр Таджикистана.
В стране размещена 201-я российская военная база - крупнейшая за пределами России (примерно 6–7 тысяч военнослужащих). Любая попытка ареста Путина означала бы прямое столкновение с российскими военными. - Экономическое давление.
Миллионы граждан Таджикистана работают в России. Даже кратковременное усиление давления со стороны Москвы на этих беззащитных мигрантов, или блокировка переводов, моментально ударило бы по экономике страны и вызвало бы социальную нестабильность. - Отсутствие гарантий.
Ни Европейский союз, ни США не готовы военным образом защищать Центральную Азию. Арест Путина оставил бы Таджикистан один на один с Россией - и никто не пришёл бы на помощь ради «справедливости». - Реалии современной политики.
После войны в Украине и событий в Палестине стало ясно: и Москва, и «апостолы демократии» одинаково готовы применять силу, чтобы «наказать непокорных соседей», даже если их действия тысячу раз неправомерны. Эта реальность заставляет постсоветские элиты не доверять никому.
Предположим, Путин был бы арестован.
Кремль немедленно применил бы силу - ведь его военная база расположена всего в нескольких километрах от Душанбе. Реакция России была бы быстрой и жёсткой, в отличие от риторических заявлений Брюсселя или HRW.
201-я база получила бы приказ «обеспечить безопасность президента Российской Федерации и освободить его».
Это означало бы фактическое военное вторжение России: блокировку аэропортов, захват силовых министерств, ввод военной техники в Душанбе.
Параллельно Россия развернула бы мощную информационную кампанию под лозунгами «государственный переворот по заказу Запада» и «покушение на жизнь президента», снова изображая себя «защитником местного народа».
Москва могла бы задействовать и ОДКБ - под предлогом «восстановления порядка».
Экономическое давление (остановка переводов, ограничение топлива и другие рычаги) дополнило бы картину.
Воздушное пространство Таджикистана, контролируемое структурами ОДКБ, оказалось бы полностью под их управлением.
Армия Таджикистана, насчитывающая 15–20 тысяч солдат, ни технически, ни организационно не может сравниться с российской военной машиной. Любое сопротивление завершилось бы поражением в считанные дни.
Международное сообщество, как обычно, ограничилось бы заявлениями и символическими резолюциями - а страдать пришлось бы простым людям.
Решение Душанбе - не проявление страха, а прыжок через невидимые геополитические ловушки.
С одной стороны - международные обязательства и ордер МУС, которые сами «защитники демократии» нередко игнорируют; с другой - территориальная целостность, высшее обязательство любого государства.
В этот день Душанбе стал зеркалом, в котором зависимые страны увидели правду: международные договоры стоят не больше бумаги, на которой они написаны, если противоречат реалиям нового мира.
Это не оправдание, а диагноз.
Современный мир, в котором база страны, чей лидер обвинён МУС, спокойно расположена на территории другого государства - участника того же суда, - превращает закон в миф, а приговор в пустой звук.
Пока такие зависимости сохраняются, международная справедливость останется моральной декларацией.
Вопрос «кто прав?» решается не в судах, а на полях сражений.
И если международное право действительно имеет для вас ценность - кто помешал вам в Анкоридже поднять истребители, чтобы арестовать Путина?
Другая истина времени: сегодня границы определяются не подписями под договорами, а дальностью полёта ракет и мощью военных баз - а не международным правом.